В 1778 году в этот день образованная в марте того же года Владимирская губерния вошла в состав обширного Владимирского наместничества, в которое также входили Пензенская и Тамбовская губернии. Первым наместником и генерал-губернатором Владимирского наместничества и стал генерал-аншеф граф Роман Илларионович Воронцов. Назначая графа Романа наместником во Владимир, Екатерина, по сути, отправляла его в почетную ссылку. В то же время, с чисто немецким прагматизмом, бывшая ангальтская принцесса, ставшая в одночасье российской самодержицей, стремилась использовать многолетний опыт Воронцова-администратора, чтобы наладить работу многочисленных учреждений новообразованного наместничества.

Воронцов вполне оправдал расчет императрицы, создав буквально из ничего исправно работающий механизм губернского управления. Под надзором графа Воронцова открывались новые уездные города: Александров, Вязники, Киржач, Ковров, Меленки, Покров и Судогда. Губернский Владимир, сильно пострадавший в 1778 г. от пожара, начал застраиваться по регулярному плану. В основном, строились каменные дома. Наместник вникал во все мелочи порученного ему обширного хозяйства - от реконструкции Золотых ворот и строительства постоялого двора напротив Владимира за рекой Клязьмой, до составления новых гербов городов наместничества. Первая почтовая контора, первые аптека и больница появились во Владимире, как и множество других учреждений, именно при Воронцове. Много внимания уделял граф Воронцов правильному подбору чиновников на вновь создаваемые губернские и уездные должности.

Первые дворянские и городовые выборы проходили под личным контролем наместника. Именно ему принадлежала идея продублировать городовое управление в ставших городами вчерашних селах, когда специально закрепленные «старые» города избирали второй комплект должностных лиц для новых городов. 27 декабря 1778 г. граф писал в губернский магистрат по данному вопросу: «...Но как еще жители оных сел, кроме Вязников, не будучи обыкновенны должностей гражданских предписанных во всемилостивейше изданном о Управлении губерний учреждении одни без руководства знающих людей отправлять не могут, чего ради губернскому магистрату чрез сие  рекомендую, дабы оной положенное число купцов и мещан для присутствия в городовых магистратах и отправления прочих должностей выбрал... в нижеписанные города, а именно из Переславля-Залесского в Александров и Покров, из Юрьева-Польского в Киржач, из Суздаля в Судогду и Ковров, а из Мурома в Меленки». Так в новых городах оказалось сразу по два городских головы, двойное число бургомистров и ратманов, чтобы вчерашние крестьяне «могли заблаговременно приобыкнуть к отправлению возлагаемых на них должностей».

Будучи давним поборником дворянских интересов, граф Воронцов поддержал стремление владимирского дворянства, которое во главе с губернским предводителем графом Федором Алексеевичем Апраксиным решило образовать особый дворянский капитал, составив его из единовременного обязательного для помещиков взноса с каждой ревизской души. Императрица, впрочем, предписала составлять этот капитал на основе лишь добровольных пожертвований помещиков.

Помимо дел собственно Владимирской губернии, Р. И. Воронцов много времени уделял и вопросам, связанным с жизнью остальных губерний наместничества. Так, например, 19 апреля 1780 г. он подробно доносил императрице о появлении в Тамбовской губернии очередного лже-Петра III - донского казака станицы Михайловской. Порой сам граф по делам службы находился вне пределов Владимирской губернии. Известный мемуарист XVIII столетия А. Т. Болотов писал о том, что наместник Воронцов принимал его в 1780 г. в Тамбове. Именно с тамбовским губернатором генерал-майором князем М. М. Давыдовым граф поссорился и вынудил того оставить службу. Еще в 1789 г. Г. А. Потемкин в одном из писем Екатерине II вспоминал, что генерал Давыдов был «отставлен по ссоре с Романом Ларионовичем».

Распространенные когда-то басни о неуемном казнокрадстве первого владимирского наместника, в основном, и нужно признать лишь баснями. Воронцов был далек от идеала, но никак не подходит на банальную роль вора и хапуги, которую ему пытались отвести в советское время. Кстати сказать, граф считался одним из богатейших людей в России, причем уже являлся таковым до того, как стал наместником. Ему принадлежали многочисленные имения в девяти губерниях, в том числе Верхисетский железоделательный завод. Однако скупость была, очевидно, наследственной чертой в роду Воронцовых. Не только сам Роман Илларионович, но и его дочь, княгиня Дашкова страдали этим пороком. Граф Роман способствовал разорению жены брата канцлера М. И. Воронцова, имениями которого управлял после смерти последнего. О мздоимстве Воронцова содержится намек не только в книге князя М. М. Щербатова «О повреждении нравов в России», но и в «Достопамятных сказаниях об императрице Екатерине Великой» адмирала А. С. Шишкова, но оба этих сообщения представляют собой анекдоты, мало похожие на правду.

Рассказывая о Р. И. Воронцове, нельзя умолчать о том, что граф был видным масоном, являлся наместным мастером петербургской ложи «Скромности» (старейшей из русских лож, основанной в 1750 г.), членом петербургской же ложи «Равенство» и великим провинциальным наместным мастером главной провинциальной Русской ложи во Владимире.

Граф Роман Илларионович был не лишен странностей и причуд. Так, например, он ненавидел электрические машины, о чем сообщал граф И. Г. Чернышев в письме И. И. Шувалову от 8 августа 1753 г. Другой его странностью была боязнь кошек, доходившая до невероятных размеров. А. Т. Болотов писал о том, что наместник «...их [кошек] так боялся, что в состоянии был при воззрении на них упасть в обморок; и потому наистрожайшим образом приказано было во всем городе всем жителям ловить, скрывать и запирать своих бедных кошек, что они и принуждены были делать. Удивился я и посмеялся внутренно такой нелепости и смешной болезни».